- Сергей Юрьевич, сейчас все обсуждают итоги школьных сочинений для старшеклассников. Возвращение сочинения как формы проверки знаний, прямо скажем, не слишком удалось: в Воллогодской области больше 200 человек вообще не справились с заданием. Откуда такие результаты?
-Сочинения сейчас пишут действительно плохо. В том числе и по количеству ошибок, но самая слабая сторона - содержание. Не думаю, что сочинение можно так просто взять и вернуть: столько лет не писали, давайте-ка теперь напишем. Раньше школьников готовили, начиная с нескольких строчек в младших классах, и далее сочинения писали не реже раза в месяц. Сейчас эта система утрачена, разрушена.
И еще одна тонкость - нужно хорошо владеть литературным материалом. Современные школьники литературу знают плохо. Произведения классики осваиваются «галопом по Европам», тогда как в свое время академик Дмитрий Лихачев говорил, что они в гимназии «Евгения Онегина» изучали по полгода. И это правильно.
- Может, из-за слабых «литературных» знаний старшеклассники часто и выбирают свободные темы, где можно просто «налить воды»?
- Не исключено. Я всегда к свободным темам относился довольно скептически. Единственный приемлемый вариант: сочинение обязательно должно писаться по литературному материалу.
- Как на качество современного литературного образования, на ваш взгляд, влияют ЕГЭ и Интернет?
- ЕГЭ влияет плохо, поскольку породил в школах, особенно в старших классах, феномен натаскивания на специфические тестовые задания. Мне кажется, не только для литературы, но и вообще для гуманитарных предметов ЕГЭ - не лучшая форма.
Что касается Интернета, его трудно винить во всех бедах, но литературные тексты в нем зачастую некачественные в плане редакционной обработки, корректуры. Был случай: прислали текст для областной олимпиады по литературе, я начинаю его читать и понимаю: что-то не то, куча опечаток. Оказывается, скачали с Интернета. И вторая беда - систематизация, вернее, ее отсутствие. Все свалено в кучу: хорошее, плохое, среднее, важное, неважное, и выбрать в этом винегрете качественные произведения неподготовленному человеку весьма сложно.
- И все-таки: почему наши школьники так слабо подкованы в литературе? Где же наша северная традиция: Белов, Рубцов, Астафьев, еще с десяток имен?
- Настоящая литературная жизнь сейчас вершится в узком кругу. Она не исчезает, а превращается в искусство для интеллектуальной элиты. Можно сказать, уходит из общественной жизни.
- Но как-то не очень удачно наша литература сама себя «продвигает», что ли. Спрашивал у людей, многие говорят, что, к примеру, книг Василия Белова в Вологде днем с огнем не найти, хотя не так давно вышло полное собрание сочинений в семи томах...
- Но и не такая уж большая масса публики интересуется Беловым, хотя, конечно, не скажу, что его не читают. И если человек хотя бы из соображений престижа решил приобрести книгу Белова - уже хорошо! Что касается семитомника, то часть тиража была распределена по библиотекам, в продажу попало действительно не так много. Значительная часть находилась в распоряжении московского издательства и распространялась не в Вологде.
- Как вы относитесь к последним инициативам по увековечению памяти Василия Белова: проекту памятника, музея?
- Для самого Белова лучшим памятником было бы чтение его произведений. Если бы предпринимались усилия по популяризации его книг. Все-таки настоящая память - не в бронзе, а в сердце и в голове. Но если говорить о каком-то визуальном воплощении, я бы предпочел бюст. Здесь важен не столько размах, сколько смысл памятника. Посмотрите на Батюшкова на Соборной горке...
- ...Которого все называют «конем», и некоторые даже не в курсе, что это именно Батюшков?
- И это не случайно. Слава богу, что памятник вообще поставили, но это только полдела. Посмотрите, как он содержится. Где стремена у коня? Где узда, за которую держится Батюшков? Где копье у Афины Паллады? А на монументе написано: «Благодарные потомки Константину Батюшкову». Очень хорошо мы «выражаем благодарность». Или мемориальная доска Виктора Астафьева: вы видели, где она расположена? Обратите внимание: рядом табличка о том, что «возможно падение снега и льда», на стене что-то краской намалевано. Это не место для памяти.
- Следующий год официально объявлен годом литературы. Как думаете, что-то изменится, может быть, литературное творчество выйдет из «подполья»?
- Честно говоря, не жду кардинальных перемен. Конечно, будут какие-то мероприятия - акции по чтению вологодских писателей, например. Но многое, как вы понимаете, упирается в ситуацию в экономике.
- А как же риторика нашей власти: духовность, патриотизм? Разве все это не нуждается в поддержке?
- Вы знаете, такая риторика была всегда. И в XVIII, и в XIX, и в XX веках. Конечно, это политика, обозначение каких-то опорных точек общественного сознания, которые можно использовать в государственных целях. Я считаю, это нормально. Плохо только, что фразы, которые произносятся, зачастую не подтверждаются реальными делами. Слава богу, пока еще есть прослойка русской интеллигенции, которая будет делать свое маленькое дело независимо от риторики. Тот же патриотизм - очень важное понятие, в том числе и в литературе. И в то же время его очень легко опошлить, затрепать. А иммунитет от пошлости - в хорошем образовании, воспитании и чтении все той же литературы. Именно в этом истоки настоящей духовности.
Досье
Сергей БАРАНОВ — кандидат филологических наук, профессор, заведующий кафедрой литературы Педагогического института Вологодского государственного университета. Родился в 1948 году в Лесогорске Сахалинской области, в 1971 году закончил Ленинградский университет. В Вологду попал по распределению во время службы в армии, с 1974 года работает на филологическом факультете пединститута (ранее — ВГПИ, ВГПУ).
В заречной части Вологды 33 дома остались без тепла из-за прорыва 
Что мешает сохранить «старую Вологду» 
ФАС пошла против МВД 
Становись на лед! Как правильно выбрать, наточить и хранить коньки 
Евгений Шалашов: «Спонсировать науку обязательно должно государство»