АНАСТАСИЯ АСТАФЬЕВА — ДОЧЬ ВОЛОГОДСКОЙ ПИСАТЕЛЬНИЦЫ, РЕЖИССЕРА-ДОКУМЕНТАЛИСТА НИНЫ ВЕСЕЛОВОЙ И ПИСАТЕЛЯ ВИКТОРА АСТАФЬЕВА.
Сегодня, после выхода ее книги в электронном формате, мы побеседовали с нею о ее отце, о войне и о творчестве.
- Анастасия, расскажите о литературном проекте, участницей которого вы стали…
- Идея собрать в одной серии двенадцать вологодских писателей показалась мне очень интересной. Она подтверждает, что хорошая литература у нас есть, была и будет: в сети ли, на бумаге ли – не важно. Читатели смогут оценить глубокий срез тем, жанров, направлений, стилей, в которых работают их современники. Для Вологды, города всегда заметного своей сильной и разнообразной писательской средой, не грех лишний раз отстоять свое особое место в литературном процессе. Жаль только, что местные власти упорно не желают поддерживать такие проекты. Даже полученные литературные премии российского масштаба не идут в счет.
- Отец для вас существовал до того, как вы с ним познакомились. Каково это, когда вот он, рядом, известен и почитаем, но не знает дочь? Хотели бы вы, чтобы он вами гордился?
- Я бы сейчас его просто обняла и поцеловала. И выпила бы рюмочку за Победу! От обид и претензий детства и юности не осталось и следа. Поэтому и говорить об этом теперь неинтересно. Все, что было – описано в пьесе «Письма к отцу». А что касается «чтобы гордился» - было, но немного не так… Хотелось, чтобы полюбил, хотелось найти подход с самой близкой и понятной ему стороны – через творчество, доказать себе и ему, что мы родные люди… Единственное, что могу сказать, с возрастом все отчетливее чувствую его присутствие в своей крови. Я очень хорошо понимаю причины его поступков, всегда точно знаю, что он имел в виду, сказав то или иное.
СПОРЫ ПРО БЛОКАДУ
- Известно мнение Астафьева, что можно было сдать Ленинград фашистам – и тогда многие люди были бы живы. А как вы считаете?
- Это фраза, вырванная из контекста большого интервью 1989 года, в котором Астафьев рассуждает о количестве жертв и о цене победы. Для него всегда самой главной ценностью был отдельно взятый человек, солдат, старик. Одна-единственная и неповторимая жизнь. «Миллион жизней - за город, за коробки? Восстановить можно все, вплоть до гвоздя, а жизни не вернешь…» - вот его слова. Люди, оставшиеся в Ленинграде – кто по своей воле, а кто и по недомыслию или случайности, даже представить себе не могли, что им придется пережить. Это они защищали свой дом, свой двор, свою улицу или проспект, Эрмитаж, соборы, музеи, памятники и скульптуры, они защищали то, с чем срослись душой и плотью… Советская власть отстаивала Ленинград не ради его жителей или бесценных культурных сокровищ. Это была главная игра Сталина и Гитлера на «пан или пропал». Генералиссимус прекрасно понимал, что сдача Ленинграда подорвёт дух советского народа и веру в силу его власти. Это чудовищная, расчетливая идеология и грубейшая политика. Люди, умирающие от голода, этого не осознавали. Поэтому можно и нужно смотреть на этот исторический факт с двух позиций. В школе все мы с гордостью учили лермонтовское: «Скажи-ка, дядя, ведь недаром, Москва, спаленная пожаром, французу отдана?...» - и никто почему-то не возмущался. Потому что слишком давно было, история все присыпала пеплом времени. Нет живых свидетелей, которым любые рассуждения на эту тему были бы как нож по сердцу.
ПАМЯТЬ О НЕМ
- Какой была последняя встреча с Виктором Петровичем? Вы были в Красноярском крае после его смерти?
- Первая и последняя была в 1997 году. Все описано в вышеназванной пьесе. А его письма ко мне опубликованы в большом эпистолярном сборнике «Нет мне ответа…» Благодаря стараниям красноярских друзей в 2012 году я съездила на литературную конференцию, давала интервью на радио, выступала перед студентами педагогического университета им. В.Астафьева. Побывала в музее в Овсянке, в библиотеке, в доме отца, посидела на диване, на котором мы вместе сидели пятнадцать лет назад…
- Что делается по увековечиванию его памяти? В чем участвуете вы?
- Красноярск по-прежнему очень чтит Астафьева, простые жители говорят о нем с придыханием. Проводятся ежегодные Астафьевские чтения, создан музей. В центре города поставлен памятник, про который сам Виктор Петрович иначе, как матом, не сказал бы. Потому что стоит, как секретарь райкома, на Енисей смотрит: ни отражения темы писателя, ни военной темы. Куцый памятник. У меня родилась идея другого памятника, я готова его нарисовать или даже слепить в миниатюре и передать скульптору, который сможет это воплотить, как говорится, в бронзе, и меценатам, которые готовы вложиться. Вполне можно успеть к 95-летию!
- Чем была Вологда для Виктора Астафьева, а чем – для Анастасии Астафьевой?
- За Астафьева я не могу ответить. Знаю только, что внезапная смерть его дочери Ирины перечеркнула для него навсегда дорогу в этот город. Для меня Вологда – город моего рождения и взросления. Многое было непросто, даже болезненно, и в какой-то момент я поняла, что просто переросла этот отрезок жизни и должна стремиться дальше. Поэтому и уехала – сначала в Москву учиться на Высшие литературные курсы, а затем в Санкт-Петербург.
НЕ ГНАТЬСЯ ЗА МОДОЙ
- Расскажите о вашем дне сегодняшнем. Ваш стиль жизни - дань моде?
- Под данью моде подразумевается здесь мой недавний переезд в деревню? Никогда и ни в чем не гналась за модой. Просто давно решила для себя, что если до моих сорока лет жизнь не предложит мне ничего иного, то оставлю суету и вернусь к природе. Живу простой земной жизнью, которая мне очень по душе, дает комфорт и душевный покой. Конечно, бацилла цивилизации в нашей крови уже неистребима: дайте свет, Интернет, водопровод, газ, стиральную машину и т.д., и т.п. Жизнь в сельской местности, при доступности всех перечисленных благ, не только не отличается от городской, но превышает ее качеством.
- И - о кино. Кто для вас главные фигуры в современном российском кино? Написание сценариев – насколько это ваше?
- Не могу назвать именно отдельные фигуры. Как и в литературе, мне чаще нравятся отдельные произведения разных авторов. Из последнего, что особенно запомнилось, фильмы: «Жить» Василия Сигарева, «Дурак» Юрия Быкова, «Петя по дороге в Царствие Небесное» Николая Досталя, нравится творчество на редкость удачно перешедшего из документального в игровое кино Алексея Федорченко - «Овсянки» и «Небесные жены луговых мари», некоторые картины Бориса Хлебникова и Алексея Попогребского. Хотя, конечно, я любитель старого доброго советского кино 60-70-80-х: Данелия, Тодоровский, Рязанов, ранний Михалков… В современном мире не хватает искренности человеческих чувств. И писать сценарии меня не тянет: я не вижу места своим чувствам и мыслям на современном экране.
Дина СЕНЧИНА
Досье
Анастасия АСТАФЬЕВА родилась в 1975 году в Вологде. Писать прозу начала в 15 лет. Печаталась в «Литературной России», журналах «Нева», «Вологодская литература», «День и Ночь» и др. Член вологодского отделения Союза российских писателей с 2000 года.
Смотрите также:
- «Я есть! Я могу!» Череповчанка о том, как красота помогает преодолению →
- Елена Колядина — о своем выдвижении на Нобелевскую премию →
- Солнечные дети. Люди хотят быть добрее →